Как воспитать монстра
Именно так называлась статья в Интернете. На простых примерах девушка-кинолог объясняла невинные ошибки в воспитании братьев наших меньших, способные превратить милого и послушного щенка в строптивое и капризное чудовище.
Эх, девушка! Мой полувековой опыт общения с собаками давно сделал из меня эксперта. И в своем умении испортить характер четвероногого друга я шагнул гораздо дальше простейших рецептов, приведенных в вашей статье. Читайте и содрогайтесь.
Домашними тиранами не рождаются – ими становятся. Причем вырастить тирана можно из самого скромного зверя. Нет, конечно, какие-то первоначальные задатки должны быть. Не со всеми получается. Даже у меня. Помню, как ни старался, я так и не смог превратить в монстра дворняжку Джерри. Вопреки всем моим усилиям она до конца своей долгой жизни оставалась скромной и послушной собакой.
Сомнительного происхождения тойтерьер Дик оказался куда более податлив. Он, например, требовал, чтобы его подсаживали на диван. И то сказать: не прыгать же самому? С возрастом он перепоручил мне и ссаживание его с дивана, ибо… Честно сказать, не знаю, что «ибо». В общем, он этого хотел. И успех в жизни представлял себе как-то так. На прогулке, когда Дик уставал, его необходимо было нести на руках. При этом он категорически не терпел, чтобы его брали на руки в любых других ситуациях.
Ньюфаундленд Рей запрещал женской части семьи себя воспитывать. Его любимым занятием была охота на других собак. Завидев потенциальную жертву, он без последствий, но довольно чувствительно прижимал хозяйке зубами кисть руки, недвусмысленно намекая:
— Женщина, даже не думай возражать! Твое место на кухне, у кастрюли. А с врагами будут разбираться я!
Драчуна и гендерного шовиниста сменил общительный и тщеславный Ося. Он чуть ли не останавливал на улице прохожих, которые разговаривали по мобильным телефонам. Не видя собеседника, он наивно полагал, что человек обращается именно к нему. Пес садился посреди дороги, устраивался поудобнее и готовился выслушивать похвалы в свой адрес. Когда человек проходил мимо, Ося расстраивался и укоризненно смотрел ему вслед. Приходилось каждый раз гладить его по голове и восхвалять, руководствуясь главным принципом кондитеров: сахара много не бывает. Лишь получив подобную компенсацию, Ося вставал и продолжал свой путь.
Но дальше всех, безусловно, пошел Тоша.
Не разбудите в сыне зверя. Хотя, возможно, как раз зверя и стоит разбудить. Ведь все причуды, которыми славится Тоша, скорее, человеческие. А начиналось все с невинных проказ. Еще в Москве, в семье заводчиков щенок любил стаскивать за хвост с дивана престарелую ши-тцу и мучить хозяйских кошек.
Прилетев в Мурманск, Тоша первым делом влез в кресло и потребовал, чтобы еду подавали ему именно туда. Мы уступили, проиграв, как вскоре выяснилось, не битву, а всю войну целиком.
Цепляя на улице сухую веточку на грудь или бедра, щенок падал, как подкошенный, категорически отказываясь идти дальше, пока его не вернут в прежнее состояние.
— Тошенька, — говорили ему, — а почему бы тебе самому…
Но щенок лишь мученически закатывал глаза, всем своим видом показывая, что не барское это дело – выдирать из шерсти запутавшиеся в ней ветки.
Годы шли, ветра в собачьей голове крепчали.
— Батя, — показывает Тоша, — а ну-ка, дверку мне на лоджию открой, я туда пойду покемарю.
Но, когда я услужливо распахиваю ему балконную дверь, пес лишь пренебрежительно морщится:
— Погоди, батя, я еще попить сначала схожу. А ты дверку пока подержи тут для меня, не переломишься.
Каждый свой ужин Тоша ест, словно последний. Как-то в миске, которую приходится подавать ему в руках, остался один-единственный скромный кусочек сухого корма. Но я имел несчастье этого недоглядеть…
— Ты куда, батя, харч потащил? — тяжелая когтистая лапа, ухватившись за край миски, чуть не выбила ее из моих рук. — Тебе разрешали? Тут, между прочим, доедать будут! Перемена блюд свершится тогда, когда я скажу!
Когда Тоша хочет пить, он показывает это языком. Он приходит с лоджии, ложится возле стоящей на подставке миски с водой и начинает облизываться. Сам пить он не станет. Воду надо подавать. В случае нашего недогляда пес, конечно, попьет сам, но даже его спина и хвост при этом выражают презрение:
— Довели до обезвоживания, живодеры! Трех людей завел – а воды подать некому.
На улицу Тоша ходит с бубликами, чтобы на маршруте подкрепить силы, а летом – еще и с питьем. Причем для него нужно брать не только бутыль с водой, но и пластиковую миску, ибо из горлышка он пить не будет. Поэтому каждый его выход на получасовую прогулку подобен путешествию султана.
Путь собака каждый раз выбирает сама, стараясь направиться именно туда, куда сегодня вы идти не хотите. Он может десять раз подряд тянуть вас на теплотрассу, но, когда на одиннадцатый раз вы решаете сделать ему приятное и разрешаете пойти туда, Тоша с удивлением выкатывает на вас и без того выразительные свои глаза:
— Батя, ты что, опух? Отродясь туда не ходили! И не собирались никогда.
Впрочем, его плохая память порой играет вам на руку, ибо иногда Тошу можно в чем-нибудь убедить, сославшись на несуществующие правила и придуманные на ходу традиции.
— Да он воспитывает монстров! — бросит мне кто-то в ужасе. Кто-то, кто вкалывает на двух работах, чтобы купить дочери квартиру. Или тот, у кого пьяница сын каждый месяц отнимает пенсию.
Что я могу сказать в свое оправдание? Кроме того, конечно, что потакание собачьим прихотям – мое личное, никого более не касающееся дело. Так вот, добавлю: ни одно животное во время моих полувековых экспериментов с чередой явных и порой катастрофических педагогических провалов не пострадало. По крайней мере, серьезно. Разве что некоторые набрали лишний вес.
Так что я не раскаиваюсь в содеянном, и вам советую поступать так же. Одним словом такое воспитание называется любовью.
